На главную

Занесло меня как-то в далёкие северные леса - в Архангельскую губернию. Порулить ни много -ни мало батальоном военных строителей в должности начальника штаба этого, значит, ВСО -военно-строительного отряда. Строили мы там новые старты для первого российского космодрома. Размещались в лесу за несколько десятков километров от площадки №10-жилого городка. Несколько десятков можно было намерять и по прямой, а уж по кручёным космическим автобанам - много этих десятков. Дороги там строились так, чтоб не иметь прямых участков в принципе, что, в сочетании с вековыми лесами, делало эти самые, назовём их, дороги, невидимыми для космических аппаратов супостата - на снимках была сплошная тайга, а некоторые участки так прямо и назывались – «тёщин язык».

Батальон мой представлял из себя несколько мусульманских рот, немного господ офицеров, прапорщиков, служащих СА-женщин, и размещался в сборно-щелевых домах, такой же столовой, был там клуб и было даже ПХ - подсобное хозяйство, где мирно размножались свинки. Иногда братья – мусульмане баловались продукцией этого самого ПХ, если что оставалось от руководства. Анекдот такой ещё был:

- Где тушёнка, кладовщик?
- МИСИ съели!
- Какие МИСИ? Она же в банках!
- Комбат Мися, зам по тылу Мися…

Комбатом в то время был подполковник У. Крым, рым и медные трубы он прошёл ещё в юности и потому передвигался по тайге на чёрной «Волге», как и начальник космодрома. Остальной комсостав ездил в кунге простого 130-го ЗИЛа, зимой с печкой, летом с комарами, но всегда-с картами, не топографическими, а то подумаешь, дорогой читатель ещё чего… Да, комары там были хорошие, упитанные, иногда поймаешь его - сверху ладони голова торчит, а снизу - ноги, и выпустить боишься- вдруг в лицо запомнил…
А вокруг этого земного рая располагалась дикая северная природа с её тайгой, рекой, болотами, грибами-ягодами и разными зверушками. Батальон хоть и был строительный, но служба в нём была организована, как положено, и даже лучше некоторых не строителей. Как я и говорил, комсостав примерно в 5-30 утра садился в городке в ЗиЛ, и катил себе по автобану и где-то к 8-15 прибывал в часть. А та, под руководством дежурной смены, к тому времени выспалась, проснулась, пробежалась среди снегов или комаров под полярным сиянием зимой, или Луной и Солнцем, одновременно висящими на небе, летом, прибралась в казармах, отнесла естественные надобности в отдельно расположенные сортиры прямого падения, освободившееся место в желудках заняла завтраком и готова была убыть на объект для работы. И так - каждый день - вверху космические шпионы вероятного противника, внизу мы с комарами, снегом и лопатами.

Времена эти – начало 90-х пошлого века помнят многие, много чего покрушили, но кое - что ещё работало. Например, борьба с браконьерами в лице «Охотинспекции». К чему бы это я? Да к тому, что приезжаем мы как-то с комбатом на его «Волге» утром в часть, а мы обычно обгоняли наш ЗИЛ, приезжали, принимали доклады, смотрели, как ночь повлияла на наше войско и т.п. Так вот приехали мы к воротам - зимой дело было, ворота закрыты, снег лежит не топтаный, на улице - ни одного бойца-командира, штаб заперт изнутри, ни «Смирнааа!!!», ни докладов- НИ -КО-ГО!!! Очумевший вместе со мной комбат грохнул кулаком по двери штаба - и, о чудо! -оттуда вопль-«Кто там!!?». Кто знаком с армейским сленгом, легко представит ответ комбата ну, типа «Сезам, откройся!». Дверь открывается, испуганная рожа дежурного по штабу с вопросом - «А медведь где?»

- Какой медведь!?
- Который дежурного по части съел!
Вот веселье началось!
- А где вся часть то? Или тут было стадо этих медведей и её всю за ночь сжевали?

Я поскакал по ротным баракам и –мама мия! -медвежьи следы размером больше моих унтов! Все казармы заперты, еле открывают дверь, но пришла негаданная радость - в одной из казарм обнаружился дежурный по части, который часа через два и описал общение представителя северной фауны в лице медведя - шатуна и отряда военных строителей в несколько сот южных парней которым, кто не знает, даже свои оружия не давали, и всё это на фоне северной ночи.

Пришёл, в общем, мишка вечером - не спалось ему, в пору полярных сияний, и, как заправский диверсант сразу оборвал связь - не понравились ему эти провода. А оборвал, аккурат после вечерних докладов наверх, ну, а ночью, никто никуда не звонил, и, что происходило на нашей площадке, знали только участники этого захватывающего, как сейчас говорят, шоу. Мишка после проводов пошёл по казармам, а из одной из них, как раз отправить приключившуюся надобность вышел брат-мусульманин, ненадолго вышел - шинельку накинул на подштанники и в валенках-до туалетика прыг-скок. Обратно прыг-скок, а у двери кто-то стоит в виде суслика, как он его потом описал, но чуть больше размером - ушами до лампочки над входом достаёт, притормозил брат военный строитель, и повезло ему, так как «суслик» решил его обнюхать - запахло чем-то после отправления надобностей. Потом, я так думаю, пахнуть стало гораздо больше и сильней - военный строитель космодрома ракетой метнулся на прежнюю позицию и при этом вспомнил в одном гортанном крике весь свой древний род, припёр своим хилым плечом дверку в три доски и начал просто орать. И не пошел к нему косолапый.

Сквозь шум пурги долетел голос простого русского солдата - мусульманина до дежурки, и решил дежурный узнать, что там в ротах, а в ротах - ти-ши-на, мишка то знал, с чего начать экскурсию – с проводов. Пошёл дежурный ногами, и не закрыл еще сержантик за ним дверь штаба, как громко закричал и он, и увиделось сержанту, как мишка схватил дежурного и слышал он хруст и рёв и сопение, и заперся сержант строительных войск и открыл дверь только комбату, когда рассвело… А дежурный, увидев «суслика», обежал быстро, очень быстро, я думаю, вокруг всех казарм, заперся с нарядом в самой дальней, напугав их до икоты. В общем, кто раньше, кто позже - забаррикадировалась вся часть и стали ждать прихода подкрепления, да, подчёркиваю, оружия не было ни у кого, включая офицеров- отгремели уже в те времена байконурские бунты строителей с захватами оружия и его, от греха подальше всё и сдали на склады.

Теперь поймите мишку - решил этой зимой не спать, подушка может твёрдая была, к людям пришёл, а тут крики, вонь какая то, все заперлись - кому такое понравится! Пошел он на ту самую подсобку к свинкам, но там забор покрепче колючки, замки - всё, чтоб не умыкнули братья-мусульмане кусочек сала, да не сгрызли б его ночью под подушкой… Встретил мишку там хор этих недорезанных свинок, замки, заборы, плюнул он и ушёл опять в тайгу.

А мы с приехавшими офицерами, прапорщиками, выводили из ступора войско, отогревали вышедшего подышать в шинельке и валенках солдатика, просидевшего пол ночи в летнем туалетике, да замеряли следы мишки - тянули они на 49-50 размер, крупный такой суслик попался. Ну, так вот, поехали мы с комбатом в эту, уже упомянутую, охотинспекцию за разрешением на отстрел, если опять придёт, незваного гостя -ружья офицерам охотничьи комбат приказал привезти из дома. Но поспешил! «Ещё чего!»- сказали нам в этой инспекции, «вас строителей, как собак нерезаных, а мишка в красную книгу занесён, сожрёт кого - тогда приезжайте!» Предложение комбата проехать с нами и пожить, вместе с занесённым в красную книгу зверушкой, энтузиазма не вызвало, а вызвало лишь обещание усилить контроль над флорой в наших краях и, если что, разорить нас штрафами. Штрафов тогда ещё боялись -совки, что с нас взять!

Было собрано собрание офицеров с повесткой, как нам выжить в дикой природе и не пополнить ряды заик и фарша. И поступило там одно хитрое предложение, и принял его комбат и подвёл итог - «да, тут надо технически!». И понесли бойцы в лес и положили на снег лист кровельный железный и большой, и вывалили туда отходов еды и даже тушенки пару банок, и пошёл этот запах по тайге, и учуял его косолапый и пришёл, и наелся от пуза и опять пошёл гулять. И на следующий день, и всю неделю -носил наряд мишке еду, и, как по распорядку приходил на обед мишка. Разожрался, паразит, и больше стал в размерах.
И сказал комбат: «Ша! Пора кончать, а то вырастим тут динозавра». И потянули электрики провода заземляющие к листу железному, на котором вкушал топтыгин явства, ему от солдатиков отнятые, и отрезал повар кусок мяса в несколько кило, и вкрутил в него ком. автовзвода пружину стальную, и подвели к ней провод с фазой электрической, а другой его конец - в клуб, на крышу к рубильнику.

И наступил тот день битвы страшной… Мишка приходил обычно к обеду - пока через снега-заносы среди деревьев пролезет, откушает, а уже и темнеет. И собрались желающие наблюдать победу разума над дикой природой, и попрятались они везде…
И пришёл Михайло, и встал он на железный лист, и засунул на радостях себе кусок мяса в рот. Махнул замполит платочком и замкнул нач. клуба на крыше своей рубильник……

И осветилась тайга, и вылетел сноп искр из страшной пасти, и шерсть у всех стала дыбом! И рёв был, и упал медведь-шатун на снег белый…
И, не веря своим глазам, начали вылезать из всех щелей гомо и не очень и сапиенсы, и готово уже было донесение наверх, что в результате нарушения мер электробезопасности пострадал, занесённый в красную книгу, зверь, а солдатики-офицеры все живы – здоровы и дальше будут работать.
И предложил тут кто-то, а давайте сфотографируемся на фоне мишки - и солнце красиво светит, и снег блестит, и память всем будет!
И отпускать стало чувство страха поганого перед дикой природой, а его место радость заняла и веселье! Побежали в клуб, взяли фотоаппарат, и плёнка в нём была, и встали кружком вокруг мишки, и фотограф начал ловить весь праздник в объектив. А поставил тут ногу прапор наш тыловой мишке на живот и рот раскрыл от распирающей радости! И перевернулся на лапы тут мишка, и встал он, во весь рост, мотая дымящейся головой, и побежали тут победители дикой природы кто куда! Если сверху смотреть- мишка, как солнечный круг, в центре, а от него лучики по тайге, по снегу полутораметровому…А огорожена часть была проволокой колючей, и рвали её, не заметив, телами своими в шинелях офицеры и прапорщики, и не замечали этого, и бежали они, и бежали …

А мишка сказал типа «Козлы вы тут все! Дружить с вами не буду!» и ушёл навсегда из нашего леса… Только ходить в одиночку по этому лесу за грибами-ягодами желающих поубавилось. Такая вот, правда-быль…

А. Дмитриев