На главную
Конечно, я пользовался особым статусом почти с первых месяцев службы у Карасева Александра Алексеевича. Начал я у него 6 мая 1963 года. А в августе он отпустил меня в отпуск на родину. «Положенного» отпуска тогда не было! Отпуск срочникам предоставлялся исключительно редко, и как поощрение за образцовое несение службы.
Когда вернулся я из отпуска, Карасев А.А. разрешил мне посещать занятия в выпускном 10-м классе вечерней школы (тогда и вечерка была 10-летней).
Дело в том, что школа, которую я окончил до призыва, разумеется, до работы в Тайняшевской 8-летней (в воспоминаниях моих самая первая страница) учителем математики, была сельской, чисто татарской. Все предметы, кроме русского языка и литературы, преподавались на татарском языке. Мне надо было готовиться в вуз, «переходить» по основам наук с татарского на русский язык.
В 171-й вечерней школе, который располагался в здании 156-й школы, я проучился весь учебный год. Потому и сейчас я помню эту школу, все кабинеты, каждый её уголок, можно сказать, каждый её кирпичик.
А занятия проходили там с 19.00 почти до 22.00. Четыре раза в неделю по 5 уроков: по понедельникам, вторникам, четвергам и пятницам.
Рабочий день в штабе заканчивался в 18.00 (пятидневки и в помине тогда не было!) На ужин у меня времени не оставалось. Обычно в учебные дни ребята мою порцию (хлеб с маслом, кусочек рыбки или еще чего-то) забирали из столовой и клали в мою тумбочку. Это делал либо Вася Больших, либо Юра Зубанов.
Из школы я возвращался пешком по бетонке. Как правило, с военными строителями, которые также учились в этой же школе, а некоторые – со мной в одном классе. Возвращался с такими замечательными парнями-десятиклассниками, как Витя Арсюхин (москвич), Володя Самусь (с Украины). Это были такие серьезные ребята! Наверняка, потом они продолжили учебу в вузах, занимали ключевые позиции в народном хозяйстве!
В этом же классе учились (даже некоторые из вас удивятся) офицеры: капитан Прошкин, главный бухгалтер Полевого учреждения Госбанка, многим известный начхим Виталий Сергеевич Семенов. Не удивляйтесь, когда-то в средние военные училища принимались лица, не имеющие законченного среднего общего образования! Эти два капитана, имеющие среднее военное образование, не имели аттестата. А время требовало своё: иметь аттестат и всё!
Кроме них, в этом же классе учились Лариса Гудым, дочь командира головной строительной части (войсковая часть 43038), Галя Федорова, дочь начальника политотдела строительной части, Олег Соколов, сын начальника отряда строительной части (войсковая часть 54133), Олег Головеркин, сын уважаемого гражданского персонала головной строительной части, начальника секретного отдела и, наконец, Ольга Сайдинова, дочь коменданта головной строительной части майора Сайдинова. Почему они, только что окончившие 9 классов в школе № 156 (тогда старшая ступень среднего общего образования) вдруг оказались в вечерке? Вот почему. Их класс попадал на 11-летний срок обучения. А в вечерней школе, как я уже сказал выше, сохранялся 10-летний срок. Они и их родители решили сэкономить год. Родители – все влиятельные люди, устроили детей на работу на 0,5 ставки и перевели своих детей в вечернюю школу № 171. Хороший был класс! С ними было очень интересно! Даже весело!
После окончания школы Ольга Сайдинова поступила в Московский институт нефти и газа им. Губкина, Галя Федорова – в Магнитогорский металлургический институт (этот вуз в свое время заканчивала её мама Полина Михайловна), Лариса Гудым – в строительный институт, Олег Соколов – в политехнический в Лениграде, Олег Головеркин – в Ленинградское военное училище геодезии и картографии. Когда я пишу эти строки вспоминаю своих одноклассников по вечерке с огромным уважением, конечно же, не без ностальгии...
Эти ребята ушли из дневной школы. А в классе осталось всего 4 человека: Лариса Федорова, дочь Петра Михайловича; Тая Щербак, родители были в строительной части; Юра Блинов, нет, не сын полковника Блинова, отец у него был гражданским перосналом в строительной части. И еще одна девочка, фамилию и имя которой, к сожалению, запамятовал. Эти девочки и один мальчик учились после 9 класса еще целых два года! Программа одного года была растянута на 2 года плюс производственное обучение – освоение профессии “по-хрущевски”. И они были первыми выпускниками незабываемой 156-й средней школы в 1965 году...
А начальник политического отдела полковник Блинов Петр Александрович получил весьма неприятное письмо из политического отдела Главка за несохранение контингента учащихся в дневной школе. А содержать класс из 4-х обучающихся всё же разрешили...
Возвращаюсь к главному вопросу. Кроме посещения вечерней школы, мне по умолчанию разрешалось заходить в магазины в любое время, а по пути из штаба в казарму – в любой дом. Лишь не опоздать на ужин, если в этот день у меня нет занятий в школе.
Бывали дни, когда хотелось сходить на новый фильм в Дом офицеров, размещенный в профсоюзном клубе (впоследствии там был Дом пионеров и школьников), изредка - на вечера, проводимые для жителей городка. В таких случаях я подписывал увольнительную записку у начальника штаба. Всегда подписывали, ничего не выговаривали, нравоучений не делали! Иногда Юра Зубанов, страшина Узла связи, мой самый близкий друг, изъявлял желание после ужина посетить в воскресный день вечер или кино на 4-й площадке. Тогда он брал с собой несомненно меня, сам же выписывал увольнительную записку. И мы с ним отправлялись в жилой городок в парадной форме...
Выездов из городка в те годы не было. Но мы однажды с небольшим личным составом УС выезжали в Пушкинские места на специально выделенной машине.
Полагаю, что солдатам и сержантам батальона и иных подобных подразделений думать о каких-то “вылазках” на 4-ую площадку, тем более за пределы войсковой части, не приходилось. Возможно, что некоторой свободой могли пользоваться водители больших начальников. Но тогда я “образом их жизни” не интересовался.
Я уже писал, что на последнем году службы начальник штаба полковник Пиманенок И.З. мне сказал: “Из молодого пополнения выберите аккуратного, грамотного солдата на свое место, мы его пркрепим к Вам, будете обучать его делопроизводству и передадите свои дела”. И я тогда выбрал Генку Положенцева.
Но весной Александр Алексеевич Карасев подобрал на это место женщину с высшим образованием и с прекрасной внешностью – Новикову Раису Михайловну, по образованию учитель английского языка, жену Новикова Василия Трофимовича, начальника автобазы. С Раисой Михайловной мы работали порядка 3 месяцев вместе, до самого моего отъезда в Москву в начале июля 1965 года - поступать в Московский университет. А Генку Положенцева определили всё равно в 8 отделении штаба, только на другом участке.
В последствии Гена мне рассказывал, что надеялся, что моя так называемая свобода и независимость перейдут к нему. Увы, этого не случилось... Он был “в правах” таких же ребят, которые служили в бюро пропусков, так сказать “от сих до сих”.
Генка мне писал в Москву, заезжал проездом в Красноярск - в отпуск. А когда я вернулся в часть в августе 1967 года, дослуживал последние свои месяцы.
И мы вновь с ним были вместе в 8 отделении штаба до самого его дембеля...
Р. Гилемханов
