ПОЛЕВАЯ ВЫУЧКА ВОЙСК

На главную


Как недавно стало известно, войска, в которые меня занесло послужить после Новосибирского ВВПОУ, с 1975 года по решению Министерства обороны стали именоваться: «Специальными войсками Резерва Главного командования – СВ РВГК». И, в связи с этим, в них, достаточно спокойных, стационарных, вдруг завёлся страшный зуд, именуемый полевой выучкой. Если учесть, что большую часть офицеров в этих структурах представляют инженеры, для которых главное оружие - пистолет, а уровень владения им определяется проводимыми ДВА раза в год
проверками и выстреливанием ТРЁХ патронов, то можно представить ход
реализации идеи «ВЫШЕЛ В ПОЛЕ - ДЕЙСТВУЙ ПО-БОЕВОМУ!»

Но, Родина сказала надо! Правда, как всегда, ничего больше не дала.
И поехали «новосёлы в новые квартиры»…При огромном уровне серьёзности эксплуатируемой техники, всё, что относилось к маршам, связи, маскировке, разведке, походному охранению, охране-обороне в полевых условиях проходило, довольно часто, на уровне детсада, что бы сейчас не писали в своих мемуарах многозвёздные генералы. Но учения с выходом в полевые районы, совершением много сот километровых маршей проводились регулярно, спецтехника в войска доставлялась, что и радовало то самое командование РВГК. Но доверяя –проверяй.
И катались по частям комиссии, удостоверяясь в высочайшем уровне боевой подготовки, возрастающих маршевых скоростях и растущем числе отличников боевой и политической подготовки, особенно всё это возрастало к каким либо юбилеям. Прям, как не юбилей – так рост огневого мастерства!

И потрачено на это было огненной жидкости и чем её заесть – много, скажем так, да и с собой много чего давалось –Москва – голодный город, что поделать, делиться надо! Росли, год от года, ряды профессиональных контролёров, знающих, какие вопросы задавать нельзя, куда лучше не заглядывать и в каком гарнизоне какая официантка в офицерской столовой чем берёт. Иногда, правда, попадался среди проверяющих какой - нибудь «отщепенец», которого интересовало, как эти спец.войска на самом деле смогут организовать связь, замаскироваться или оборониться от супостатов, а не сколько слоёв краски положено на вагон, или за какое число боевые листки выпущены. Но было это ох как редко.

На фоне всего вышесказанного, опишу одно из учений с выходом в полевые районы и решением массы вводных - от охраны, до написания похоронок на условно погибших за Родину. Да, надо сказать, что всей этой кутерьме предшествовала провальная проверка, где соединение наше, не смотря на опыт общения с проверяльщиками, получило чистую «2» и стоял вопрос о снятии виновных со своих должностей. И дано было время на исправление… И понеслось - тренировки в подъёме и сборе, выходе из парков, стоянии в полях, отражении, связи, стрельбе и маршах…

И вот настал Судный день – прибывшая комиссия сразу объявила о начале мировой войны! И побежали служивые, и загудели моторы машин и тепловозов и крякнули и ухнули солдатики и понеслась бескрановая погрузка, и не осталось в пункте постоянной дислокации никого, так как о, небывалое!, даже офицерам-автомобилистам разрешили сесть за руль и вывести из парка машины, на которых не было солдатиков-водителей, так как заболели али в отпуске были счастливчики…

И выехало наше формирование расчётами в поле, и стали они неколебимым форпостом в ожидании дальнейших команд - задумок маршалов СССР и Варшавского Договора.
И пришло одно наиважнейшее сообщение, что проверять нас в поле будет генерал-лейтенант С. А этот дядя прошёл войну, много чего повидал, причёски любил, как у себя, не длиннее, а был лысо- стриженным, и вопросов имел к проверяемым- немерянно…
И затаились мы, и собрание провели ком. состава, чем встретить проверяющего, что из полевой выучки показать. И вспомнили отцы -командиры, что прикрыты мы должны быть минными полями, нами же установленными, и даже мины у нас для этого есть.
И впали в ступор – как это наяву-то сделать. А дёрнуло меня сказать, что знаю я, как такая наука сапёрная на практике реализуется (10 суток отсидел на училищной гауптвахте после военно-инженерной подготовки за высокий интерес к средствам взрывания), и солдатики мои умеют это, хоть и немного их в расчёте нашем боевом. А расчёты наши представляли из себя сборную солянку – всякой твари – по паре. И с отделов инженерно – технических, и с рот охраны (мой департамент!), из железнодорожной роты и т.д. Страшная сила!

И назначили меня, замполита спецформирования (полковничья должность, кстати, по военному времени) старшим по минам. Побежали солдатики в места установки этих мин, а я объяснял командиру взвода охраны Мишке Ф., выпускнику хим. училища, и потому ничего, кроме фосгенов своих, не знающего, способы установки минных полей. «А, главное», сказал я - «не забудь составить СХЕМУ минного поля». И только отошёл я от него, как запылила снежной пеленой вдалеке «Волга» в сопровождении «УАЗиков» - КОМИССИЯ!!! К нам первым! Вышел из «Волги» САМ - генерал С.

И побледнел командно-инженерный состав, и начал представляться начальнику.
И сказал этот начальник, как отец-командир и душа солдата: - «пойдёмте в людской вагон, техника подождёт»…И смотрели они там всё- как едим, где спим, едем, оружие храним, за что оценки поварам ставим, и как газета (без неё в бой нельзя), висит, и от какого числа, и кто комсорг, и когда собрания были, и где протоколы оформленные. А как вышли мы все распаренные вопросами, из вагона, да увидели солдат, в лесу копошащихся, и возвышающегося над ними перепоясанного ремнями командира взвода, который на полевой сумке что-то чертил с умным видом - этого у Мишки Ф. было не отнять. И заинтересовали эти живые солдаты генерала - пошёл он к ним. И доложил ему начальник формирования, что идёт установка минных полей для прикрытия расчёта от возможного прорыва противника.

- А что командир взвода делает? - спросил генерал.
- Составляю СХЕМУ минного поля, товарищ генерал! - ответствовал Мишка Ф., славный наш химический комвзвода.
- Ну, если командир взвода ЗНАЕТ, что надо составлять СХЕМУ минного поля - мне здесь проверять нечего! – сказал, и начал разворачиваться, отходя, генерал. Но вдруг начал он бормотать - «нееет, не СХЕМУ, а…» А тут и ко мне вернулась память - возник в мозгу образ подполковника Ивана Ткаченко – преподавателя по тактике славного нашего училища.
- Так точно, товарищ генерал, не СХЕМУ, а ФОРМУЛЯР НА МИННОЕ ПОЛЕ № такой-то! - выпалил я в его могучую спину, так как снег месил прямо за ним.
- Откуда знаешь?, крутанувшись на снегу, и упёршись прямо в меня суровым взглядом с высоты своего немалого роста, вопрошал глава комиссии.
- В училище ещё учили
- Какое заканчивал?
- Новосибирское, политическое
- А-а, хорошее у вас училище, пьют, правда, много ваши выпускники (в условиях Руси то ли похвалил, то ли поругал)…
- Ну, пошли в спецвагоны!
И началось! Технику генерал знал не хуже полевой жизни, и драл за неё беспощадно! Краснели-бледнели инженера, показывая схемы и узлы крепления, порядок работы и места хранения КЗ -кумулятивных зарядов и прочая, прочая… - ладно, даю вводную - формирование подверглось нападению дрг (диверсионно-разведывательной группы) противника, угроза захвата специзделий - действуйте!

ПО-НЕ-СЛОСЬ! Это - самое страшное - отдать врагу самое святое нельзя никак. И меры специальные предусмотрены на этот случай, говорят ещё дедушка Берия придумал. Закрепить на контейнеры те самые КЗ, да развалить всё вдрызг к Кузькиной матери! Начали крепить и, о, ужас! - нет одного ремня для крепления КЗ - случай из разряда «не может быть». Если ещё в поле командиры-инженеры чего-то могли не знать, то в технике, её состоянии и учёте всего - собаку живьём съели! Но нет проклятого ремня! Не закрепить заряд! Пара нам светит, и, самое страшное для командира - за состояние техники! Смерть всем начальникам - сдаём спецтехнику врагу в целости и сохранности и, даже свежеокрашенную! Немая сцена! Все бледны и дышат через раз!

А меня тут повело:
- Разрешите, товарищ генерал?
- Ты, что хочешь?
- А я лягу на контейнер и буду руками держать заряд до взрыва, всё равно комиссаров в плен не берут!
Ти-ши-на! Звенящая! Генерал опять упёрся в меня взглядом в полутьме вагона:
- Матросов, блин (слово было другое, но похожее). Был такой герой, закрывший собой амбразуру вражеского дота – это для поколения next, не всегда знающего историю своей Родины…
- А норматив мы даже перекрываем!

Комиссия, во главе с молчащим генералом вышла из спеца, села в тачки и отбыла. Ввиду неясности обстановки комментировать, кроме отсутствия ремня, было нечего. Чему и посвятил свою затянувшуюся речь, переходя на сплошной ненорматив, командир. Потом подошёл ко мне, сказал, что хорошо, хоть с минным полем успели.
И тут началось! С небольшим периодом по всем средствам связи стали выходить на нас другие расчёты и требовать меня. Вопрос у всех был один: «Андрюха, что ты там отчебучил!?». Приезжал к ним генерал, и во всех расчётах говорил, что только что в первом расчёте видел Героя Советского Союза, правда посмертно…И был это замполит! Последним командиру с КП позвонил НачПО (начальник политического отдела), и аккуратно, зная всю разноплановость моих свершений в военной сфере, начал выяснять суть произошедшего. А уже позже, когда генералом была сделана оценка проведённой проверки расчётов в поле и отмечено, что в первом расчёте мало того, что знают, как документы боевые называются, умеют мины ставить, и главное, хоть и ценой жизни комиссара, ввиду отсутствия части матчасти, но не отдали супостату самое дорогое, да ещё и нормативы при этом перекрыли – всё!, мы стали первыми и не только по номеру.

А завершён был наш триумф ещё более впечатляюще. На строевом смотре, который проводился не как обычно в начале, а в завершении проверки, при прохождении с песней грянули мои солдатики - ростовчане новую песню, присланную кому-то из дому с припевом «И боевая шутка, и деда прибаутка, и грозное солдатское «УРА!». А какой генерал не любит громкой солдатской песни, да ещё незнакомой! И прогремел этот припев прямо перед трибуной, и указал на меня, идущего перед ротой и рот раскрывающего в песне (а не все господа офицеры в строю с солдатиками пели), генерал С. комдиву нашему Николай Василичу Звереву, и получили мы первое место, и хвалили нас и пихать стали во все дырки!

А мне после этого «подвига» предлагать стали места службы то в Чехословакии, то в Германии, то ещё лучше, но посылали в командировки в прямо противоположные, мягко говоря, края, пока не укатил я из этих славных лесов и болот в степи и полупустыни. Такая вот была военно-полевая жизнь в Спец. Войсках Резерва Верховного Главного Командования…

А. Дмитриев



Hosted by uCoz